Подписка на новости

http://www.kommersant.ru/doc.aspx?fromsearch=188367e6-447c-4972-b8fe-60873a48fef5&docsid=860425

Две сверхновые

Скоро в России откроются две новые бизнес-школы международного уровня. Однако амбициозный проект ожидают не менее масштабные трудности.

Бизнес-образовательное сообщество сегодня напоминает муравейник, в который кинули камень. Новость о том, что в России будут создавать две новые школы, да еще и мирового уровня, произвела эффект разорвавшейся бомбы. Одну из этих школ построят в Подмосковье с нуля. Ее «рабочее» название — Московская школа управления. Другую (Высшую школу менеджмента) создадут на базе факультета менеджмента Санкт-Петербургского университета.

Как говорит ректор ИБДА Сергей Мясоедов, «нам давно была нужна красивая идея в области бизнес-образования, потому что сегодня 90% людей не понимают, чем оно отличается, скажем, от программ второго высшего». «Новые школы нам на руку: шуму больше будет»,— заявил другой ректор. И действительно, повод для разговоров появился отменный.

Во-первых, у истоков московской школы стоят крупные бизнесмены во главе с председателем совета директоров инвестиционной компании «Тройка Диалог» Рубеном Варданяном. Во-вторых, речь идет о суммах, которые до сих пор и не снились российским бизнес-школам. Государство выделяет на каждый из проектов по 1,5 млрд руб., кроме того, школы планируют самостоятельно привлечь на свое развитие еще по $100—200 млн.

Однако о деталях проектов известно гораздо меньше. «Все решается кулуарно, и все питаются слухами. Это нервирует общество»,— раздраженно заметил один профессор. «Секрет фирмы» решил выяснить подробности.

Школа будущего
Идея создать школу «нового образца» буквально носилась в воздухе. Ни одна из работающих в России школ не удовлетворяет требованиям реального бизнеса.

Как вспоминает менеджер проектов международной компании QS Зоя Зайцева, McKinsey года три назад всерьез думала открыть в России свою бизнес-школу или вступить в альянс с существующей. Позже аналогичную идею обсуждали бизнесмены и чиновники из Минэкономразвития. Наконец летом 2005 года проект приобрел реальные очертания.

Поначалу речь шла только об одной школе — московской. Инициатива исходила от Рубена Варданяна и ректора Академии народного хозяйства Владимира Мау и нашла понимание у главы МЭРТ Германа Грефа. Но чиновники решили параллельно создать еще одну — в Санкт-Петербурге. В сентябре прошлого года идею открыть в России две бизнес-школы мирового уровня поддержал Владимир Путин, и она вошла в число президентских национальных проектов в области образования.

Правда, постановление правительства о выделении бюджетных денег еще не подписано — мешают разногласия между Минэкономразвития и Министерством образования и науки. Но, скорее всего, в апреле документ будет согласован.

До сих пор никто не ставил цель создать в России бизнес-школу мирового уровня. Гипотетически сделать это можно двумя способами. Первый — создать школу с нуля. Второй — взять лучшую из уже существующих и вывести ее в мировые лидеры с помощью финансовых вливаний. Оба варианта имеют право на существование, и их будут реализовать параллельно.

Бремя денег
Московским бизнесменам оказался близок первый вариант. Как рассказывает член рабочей группы Московской школы управления Ирина Прохорова, даже если государство не найдет возможности финансировать новый проект, школа все равно будет создана на деньги спонсоров.

Некоммерческое партнерство «Московская школа управления» было зарегистрировано в ноябре прошлого года. Сейчас пул партнеров составляют шесть компаний (в том числе международных) и шесть частных лиц; каждый участник внес по $5 млн. В ближайшее время ожидается решение еще трех компаний.

Организаторы пока не готовы официально назвать участников пула. Кроме Варданяна, который внес свои личные деньги и деньги «Тройки Диалог», в число возможных спонсоров «записывают» Алексея Мордашова и Романа Абрамовича. Один из партнеров внес свою долю не «живыми» деньгами, а участком земли — 25,6 гектара на Сколковском шоссе. Именно там планируют строить кампус для будущей бизнес-школы (см. карту). По некоторым данным, такую щедрость могли проявить, например, АФК «Система» или Роман Абрамович.

Собранных $60 млн хватит лишь на запуск проекта, из них на строительство уйдет примерно $30—50 млн. «Мы сейчас ведем переговоры с десятком архитекторов—мировых звезд,— рассказывает Ирина Прохорова.— Кампус должен быть не просто учебным зданием, но и общекультурной ценностью». Расходы организаторов не смущают. «Финансовой паники у нас нет. Позже мы на чуть других условиях сделаем предложение и другим компаниям»,— продолжает Ирина Прохорова.

Кто возглавит новую школу, пока непонятно. По некоторым данным, учредители собираются пригласить специалиста из-за границы (например, нынешние президенты INSEAD и IMD совсем скоро уходят со своих постов). Не исключено также, что кандидатом станет человек из развивающейся страны, чья школа хоть и не так известна, но за короткое время совершила существенный скачок.

Фундамент и архитектура
Концепция Московской школы управления рождалась буквально в муках, но месяцы подготовки явно не прошли даром. McKinsey прорабатывает бизнес-план школы, агентство «Дымшиц и партнеры» изучает спрос на образовательные услуги. Кроме того, рабочая группа проекта уже совершила марш-бросок по всему миру, знакомясь с опытом лучших школ — INSEAD, Harvard Business School, Kellogg и т. д. Предстоит очередной тур: в него включены бизнес-школы развивающихся стран, Южной Африки и корпоративный университет Samsung. На мозговых штурмах члены рабочей группы вместе с приглашенными экспертами засиживаются далеко за полночь, споря о стратегии будущей школы.

Что же собираются сделать участники проекта, собрав опыт чуть ли не всего мира? Отказаться от его копирования. И создать ни много ни мало новый формат МBА XXI века. В первую очередь сфокусироваться на знаниях и опыте, необходимых для работы в условиях неопределенности на развивающихся рынках. А главной задачей преподавателя будут не столько исследования, сколько раскрытие потенциала студента, его лидерских и предпринимательских качеств.

Инвесторы обязуются помогать школе и методически — преподавать, организовывать для слушателей стажировки в своих компаниях. А во время одного из мозговых штурмов родилась идея дать лучшим слушателям возможность побыть «тенью лидера» (shadowing) — ходить за ним по пятам и учиться на живом опыте. Ни в западных, ни в российских школах такой метод не используют.

Запускать школу будут поэтапно. Сначала — executive education, корпоративные программы для компаний. Первым заказчиком стал один из партнеров школы, и осенью обучение уже начнется (пока в арендованных помещениях). В 2007 году должны начать программу EMBA, а в 2009-м, когда наконец построят кампус,— пилотную программу full time MBA, рассчитанную на полтора года. Полная «проектная мощность»: 200 человек в год на программе MBA плюс 75 человек на EMBA.

Учить студентов должны лучшие российские и западные преподаватели. QS по заказу Московской школы управления исследует рынок западной профессуры. «Я общалась со многими преподавателями зарубежных школ, студентами PhD-программ, в том числе русскоязычными,— говорит Зоя Зайцева.— Отношение к проекту позитивное, хотя первая реакция была настороженной. Преподавателям нравится идея, им интересны исследования в России и знания, которые они смогут получить».

Поедут ли западные светила в Россию хотя бы в качестве visiting professors, пока неизвестно. Но Ирина Прохорова уверена, что если нужных людей нельзя купить за деньги, то их можно привлечь «огнем в глазах». «Мы уже сталкивались с подобными чудесами. Скажем, архитектор, время которого расписано на годы вперед, в течение суток сделал визу и на выходные прилетел к нам в Москву. И таких примеров много».

В школе мирового уровня «на высоте» будет и стоимость обучения: пока речь идет о сумме около $50 тыс. за курс MBA. По расчетам, школа выйдет на самоокупаемость через семь лет.

Северный путь
Вторая бизнес-школа будет создана на базе факультета менеджмента СПбГУ, где уже есть программы МВА и ЕМВА, а теперь организуют Высшую школу менеджмента.

На рынке этому проекту доверяют пока меньше, чем московскому. «Вуз на самом деле хороший, но я не уверен, что на роль новой бизнес-школы надо выбирать университет,— считает Сергей Мясоедов.— В академических структурах часто встречается проблема «балласта остепененных стариков”: старый преподавательский состав, который не переучивается».

Впрочем, у СПбГУ есть одно неоспоримое преимущество: ему неплохо удается привлекать деньги. До сих пор ни одна из российских бизнес-школ не сумела наладить сотрудничество со спонсорами. «Все попытки привлечь деньги компаний ничем не заканчиваются,— говорит ректор ИМИСП Сергей Мордовин.— Ответ обычно стандартный: «Мы готовы давать вам заказы на обучение, зарабатывайте!” И это правильно. Мы же бизнес, а не районная поликлиника». Но факультет менеджмента СПбГУ несколько лет назад отремонтировал учебный корпус — исторический особняк в центре города — на средства спонсоров: 15 компаний (Procter & Gamble, Honeywell и др.) внесли в общей сложности около $6 млн. Так что теперь питерскому вузу будет проще искать деньги. «У нас уже есть своего рода кредитная история»,— говорит декан факультета менеджмента СПбГУ Валерий Катькало.

И московская, и питерская школы будут ориентироваться на развивающиеся рынки, но бизнес-школа северной столицы собирается сделать особый акцент на управление технологическими инновациями и, возможно, на маркетинг и финансовый анализ. Впрочем, модель Высшей школы менеджмента не совсем типична для российского рынка. Она предлагает широкую линейку различных программ: кроме MBA и EMBA есть бакалавриат, мастерские программы, а также аспирантура. Такой подход больше распространен в США и реже — в Европе.

Передел рынка
В пользу новых бизнес-школ говорят их солидный финансовый запас и энтузиазм лидеров — к этим «аргументам» рынок отнесся с уважением. «Хочется надеяться, что концентрация таких средств приведет к значимому результату. Ни одна из нынешних бизнес-школ России не имеет подобных возможностей»,— говорит ректор Высшей школы международного бизнеса (ВШМБ), президент Российской ассоциации бизнес-образования (РАБО) Леонид Евенко. «Хорошо, что у нас будут такие школы. Но жаль, что организаторам не пригодился, например, наш опыт, накопленный за годы работы»,— говорит ректор МИРБИС Станислав Савин.

Однако ректоры «старых» школ обращают внимание на массу подводных камней, с которыми неизбежно столкнутся школы новые. Так, формат очных программ MBA в России еще не прижился. «Максимум две школы набирают по одной группе»,— отметил Сергей Мордовин. Кроме того, не так легко найти платежеспособных студентов со знанием английского языка.

Не стоит забывать и о российских реалиях. Как создавать гибкие программы, имея при этом жесткие госстандарты МВА (которые, кстати, не пересматривались с 2000 года)? Возможно, в порядке эксперимента новым школам разрешат работать по своим собственным программам, но в любом случае роль государства в управлении этими заведениями еще непонятна.

Именно поэтому «старые» российские школы пока не боятся конкуренции со стороны новых. Тем более что на создание полноценного брэнда, да еще в мировом масштабе, у последних уйдет минимум лет десять. Если, конечно, хватит денег и амбиции за это время не угаснут.

«Лучшие люди вырастают только среди лучших»
Российским бизнес-школам пока не стоит претендовать на мировое господство. Но, по мнению исполнительного директора Ассоциации менеджеров Сергея Литовченко, начинать двигаться к этой цели можно уже сейчас.

«Секрет фирмы»: Бизнес-школа, созданная бизнесом,— это хорошая идея для России?
Сергей Литовченко: Идея, безусловно, интересная и практичная. Но, с другой стороны, фундаментальных проблем бизнес-образования, о которых писал Генри Минцберг в книге Managers Not MBA’s, она не решает. Бизнес быстро меняется. Раньше, например, бизнес-образование вполне обходилось академическими дисциплинами. Когда скорость изменений возросла, школы стали применять другой подход и учить не столько сумме знаний, сколько навыкам. Для этого начали проводить занятия в интерактивной форме, придумали групповое решение кейсов, стали приглашать практиков. Вот на этом этапе бизнес-школы сейчас и застряли, причем по всему миру. И выяснилось, что востребованность специалистов с таким образованием повсеместно падает. Бизнес-школы не справляются с «производством» людей, которые в быстро меняющихся условиях смогут создавать и продвигать лидерские позиции своих компаний.

СФ: В таком случае использование западной профессуры — это правильный подход?
СЛ: Лучшие люди вырастают только среди лучших людей. Нужно покупать хороших преподавателей, проводить конференции и симпозиумы. Если еще и лучших студентов отобрать, можно действительно создать лучшую площадку.

СФ: Отбирать-то у нас пока и не умеют…
СЛ: Мне нравятся экспериментаторские подходы, и то, что планируют Рубен Варданян с коллегами, выглядит очень любопытно. Они хотят отбирать ярких личностей, демонстрирующих лидерские задатки. Хотя некоторые вещи на первый взгляд кажутся странными. Например, для отбора кандидатов предлагали, в частности, такую идею: дать людям по $100, посадить их в самолет и отвезти, скажем, в Иркутск. А потом посмотреть, кто быстрее и с большим количеством денег в кармане доберется до Москвы. А также выслушать их рассказы: как они зарабатывали по дороге. Это своеобразный тест на предприимчивость — очень оригинально и креативно. Но я не уверен, что все лучшие руководители имели в жизни такой опыт.

СФ: Когда новые российские бизнес-школы смогут наконец составить конкуренцию западным?
СЛ: Должен быть интегрированный подход. Когда школа станет центром знаний, о ней будут говорить. Например, главный источник новых идей в управлении — Harvard Business School, которая десятилетиями создавала себе такой имидж. Существенный показатель успеха бизнес-школы — то, что происходит с ее выпускниками. Если они работают в высших эшелонах управления в ведущих компаниях, это заметно укрепляет репутацию учебного заведения. Наконец, важно, чтобы ведущие компании начали сами приходить в школы и искать себе кадры. И вся сложность в том, что нужно работать на глобальном уровне: нам уже не требуется успешная бизнес-школа лишь для московского рынка. Чтобы добиться всего этого, потребуется не менее десяти лет кропотливой работы.

Юлия Фуколова

03.04.2006